Профессор Хундов, невысокий, тщедушный старичок, с тростью в изможденной руке, не спеша шел по коридорам лаборатории мимо клеток, внимательно всматриваясь в мальчиков. - Этому книжки читаете? - спросил он ассистента Рябича, остановившись возле одной клетке, в которой сидел некрасивый худой подвижный мальчик.. - Читаем кажный день! По две книжке! Согласно инструкции. - Книжки хоть интересные? - Очень! Про войну! - Ну и как он? - Живет пока... - Так - удовлетворенно кивнул головой профессор, так что шапочка-конфедератка съехала на бок. - Ну а вот этому... - он ткнул тростью в клетку с другим мальчиком: толстым и малоподвижным. - Этому вы что читаете? - Этому мы ничего не читаем. Этого мы кормим! - ответил улыбаясь Рябич. - Согласно требованиям эксперимента. - Чем мы его кормим? - Хлебом! - Единым? - Так точно-с! - склонился в почтительном поклоне ассистент. - А отчего ж он такой худой? - Так мы ж ему книжек не читаем ! - Понятно! - профессор зашагал дальше по длинному ряду клеток. - А я думал, оттого, что воруете! - Упаси Бог! - замахал возмущенно руками Рябич. - Сами недоедаем, не дочитываем! Все ребятне отдаем! - Правильно, ребята! Так держать! Ну и каковы результаты? Есть какие-нибудь выводы? Или еще рано? - профессор в нетерпении теребил свои нанковые короткие панталоны. - Значит так... - Рябич открыл журнал эксперимента. - Предварительно можно уже сказать следующее. Те мальчики, которым мы читаем книжки, безусловно умнее тех мальчиков, которых мы просто кормим. Но зато - Рябич многозначительно поднял палец вверх, призывая профессора к вниманию, - Зато те, мальчики, которых мы только кормим - они живут дольше! - Постой - постой! - задумчиво потеребил себя за подбородок профессор. - Это что же получается... - Он с хитроватой улыбкой взглянул на ассистента. - Получается, что хлебом единым жив человек что ли? Выходит, мы на правильном пути? - Точно так! - едва сдерживая слезы восторга подтвердил Рябич. Профессор , расчувствовавшись обнял Рябича. Рябич несколько минут стоял, уткнувшись в худенькое профессорское плечико, чуть -чуть сотрясаясь от глухих восторженных трогательных рыданий.
