|
Рассказы
Смех без правил
Похождения
Фантастика
Города и люди
Крупный юмор
| |
Подраздел: Чудаки
Голод не тетка
опубликовано: 10.03.2012
 Работал я как то в кондитерском цеху, правда зарплатой не баловали, но было что есть, а тут закон жри сколько влезет, только с территории цеха чтоб не стащил. А дело такое жрёшь тут масло, сахар, яица, выходишь из цеха мужик в полной силе, но с пустыми карманами, а когда холостяку нужно это, то без гроша пиши на льду. В общем, не куда было деваться, не лопнуть же мне на месте. Я к несчастию завёл подругу, думал всё равно что-нибудь с цеха свисну, небось голодная не будет. Но не тут то было, есть у нас контролерша на проходной Клавдия Васильевна, любая таможенная собака может позавидовать ее нюху и ловкости, не человек а рентген, если даже ты в цеху подобрал на полу потерянную чужую пуговицу, то она за считанные секунду только проведёт пальцами по твоему телу и сосчитав твои пуговицы выявит лишнюю. Каким только способом я стал обходить её чтоб схватить с собой чего-нибудь, пробовал в карманах выносить сахар, так думаю не станет нырять во все карманы, тут то не много по пол кило в шести карманах, подумаешь так она и не ощупав меня, кричит: «Подойди сюда Жора». Я подошёл: «С карманов на стол быстро». Я удивился, как же она догадалась. Другой раз пришёл на работу в валенках семь размеров больше чем мои ноги, когда стал выходить засыпал в них муки и думал не станет же она проверять мои дырявые носки по четыре кило муки в каждом валенке, так она мне пальцем: «Жорик подойди». Я подошёл: «Ты что волочешь ноги как гири навешал. А ну-ка, валенки на стол».
Другой раз подвесил большую грелку с водой под костюм и пришёл на работу с горбом. Прошел, а она спрашивает: «Что с вами Жора?». «Да воспаление легких», – говорю, – «Так сильно простудился, что лёгкие наружу повылезли».
Стал выходить с работы я воду с грелки вылил, туда затарил масла подсолнечное.
На проходной:
– Жора подойди ко мне.
Я подошёл.
– Налей масла с грелки вон в ту бочку и не дурачься, у тебя вся шея в масле, потом хрен отмоешь.
В общем, надоела она мне, не даёт и спичинку поносить. Прихожу домой, подруга то – не жравши, как только я нагинаю делать ей это, так она стонет на весь подъезд стонает, мне и приятно и жалко. Ну думаю, всё равно я эту чёртову контролёршу обдурю, поперёк горла стоит она у меня. Я и применил другой приём, взял два целофановых мешочка наполнил по пол кило шоколадного крема и повесил между ног. Стал проходить ещё за десять метров Клавдия меня пальчиком зовёт.
– А ну-ка сюда, Жора, – я подхожу.
– Что это ты ходишь, колени раздвинул, – говорит, – что с тобой.
– Дело холостяцкое, – говорю, – зарплату то не получаем, так я и не хожу никуда, вот и опухли мои шарики.
Она и хватанула за мешок, ну который с кремом, я остолбенел от её поступка. Стою дурак, вместо того чтоб ойкать, кричать больно, я смотрю ей в лоб.
– А почему не больно когда я их мну? – говорит.
Но я не растерялся.
– Когда приятно – боли не чувствуешь.
– Так у тебя четыре шарика, Жорик, – говорит.
– То есть как четыре?
– Да вот, возле опухших и два малюсеньких висят.
– А может и четыре, – говорю, – я их не считал.
– А ну-ка, расстегни ширинку, – кричит.
– Что будешь проверять при всех, сколько у меня шариков, – говорю.
– Нет, я хочу, чтоб ты достал мешочки целофановые с кремом.
Пришлось достать.
И она мне говорит при всех.
– Жорик, скажи спасибо, что я разрешаю из цеха забрать с собой собственное дерьмо, всё равно меня, – говорит, – не проведёшь.
И что тут греха таить, натолкнула меня она на мысль.
Я, значит, на следующий день наложил собственное дерьмо в коробку от торта, после завязал бантиком и забрал с собой на выход. Думаю, после нескольких проверок не станет проверять. Клавдия тут как тут.
– Жора, подойди.
Я подошёл.
– Коробку на стол.
Я поставил.
– Что тут?
– Дерьмо.
– Не дурачься что в коробке.
– Ты же сказала, что разрешаешь выносить собственное дерьмо, вот я и выношу.
Она завизжала
– Ах ты, наглец, ещё издеваешься надо мной.
Позвала начальника охраны, тот прибежал, спрашивает.
– В чём дело Клавдия Васильевна?
– Да видишь мало того, что этот болван всячески старается меня одурачить так еще и стал издеваться надо мной.
– В чём дело Жора, – спрашивает меня.
– Да ничего, я вот своё дерьмо забрал с собой, она и тут стала шуметь.
– Какое дерьмо, не понимаю.
– Ну обыкновенное, – говорю, – своё хочу оставлю, хочу заберу домой.
– Открывай-ка коробочку.
– Я не хочу пачкаться, – говорю, – вам интересно, так вы и откройте.
Он приказал Клавдии, чтоб она открыла коробку. Она открыла коробку. Так бедная как открыла, тут же закрыла себе нос и убежала в другую комнату. Начальник охраны кричит:
– Ты что, Жорик, обалдел убери эту гадость отсюда. Зачем тебе дерьмо домой то.
– А у меня собака дома, – говорю, – нечем кормить.
– А что там людей мало?
– Я что с Гариком буду за ними ходить, просить, – кричу.
– Зачем держишь собаку, если нечем кормить, – кричит.
– А чтоб другие собаки меня не трогали, – кричу.
Дело дошло до директора. На следующий день он позвал и говорит.
– Жора, тебя конечно за такие безобразия надо уволить. Но я не хочу терять такого специалиста как ты. Я поговорю с начальником цеха, чтоб он разрешил тебе забирать немного еды для твоей собаки.
– Большое спасибо, – говорю, – она у меня очень красивая, но слабеет каждый день, – говорю, – её как тронешь, так вопит на весь подъезд.
– Как её зовут.
– Кого?
– Ну собаку твою.
– Маруся, – говорю.
После этого я только приближаюсь к выходу Клавдия Васильевна убегает в другую комнату. Однажды я позвал её.
– Клавдия, не будешь проверять?
Она с другой комнаты кричит:
– Уберись, негодяй, со своим дерьмом, чтоб глаза мои тебя не видели.
Прошёл год, я и стал забывать эту историю, мне на встречу идёт директор и спрашивает.
– Как твоя собака, Жора.
Я удивился:
– Какая собака, – говорю.
– Маруся, – говорит.
Тут я вспомнил всё.
– Ничего спасибо, – говорю, – теперь каждый день хорошеет. И что странно, – говорю, – она стонет ещё сильнее, когда я её трогаю, а я дурак думал она стонет от голода.
Владимир
|
|
