В Москве состоялось торжественное открытие сезона моржей. Пробираясь по торному следу на крутом, заснеженном берегу Москвы-реки, увидал покосившуюся дерзкую табличку: "Купание строго запрещено! Штраф - 1000 рублей!". В 15-градусный мороз, когда хороший хозяин и собаку во двор не выведет, подобная надпись показалась мне не вполне уместной, и какой-то издевательской, что ли. Да ты мне дай эти 1000 рублей и то я не полезу! Ну, попробуй, дай! Ну, дай, пожалуйста! Чу! Где-то невдалеке послышались звуки гармошки. Возле небольшого сарайчика, гурьба праздных людей. Несколько кряжистых мужиков напряженно очищают лопатами ото льда и мусора продолговатую, правильной прямоугольной формы, прорубь. К деревьям прикручены древки разноцветных штандартов с надписью "Федерация закаливания и спортивного зимнего плавания России. Завидев нас, гармонист в лихо заломленной на затылок шапке, истово наяривает "Туш". –Специально для вас раньше открытие сезона устраиваем! –говорит, кутаясь в пуховик, веселый дядька, с усами моржа, крепко, по- пролетарски, пожимая руку. –А если не специально, то когда? –А если не специально –то в июне, –встревает другой, в дубленке, притоптывая ножками, –Когда становится невыносимо. –Да шутит он, –говорит первый, с укоризной глядя на товарища. –Мы к Крещению приурочиваем свой праздник. –Или, к Рождеству… –Приготовиться к параду! –раздался вдруг зычный командирский голос, заставив меня содрогнуться от нахлынувших в одночасье армейских воспоминаний. Это гаркнул главнокомандующий моржовой армии, Президент Федерации закаливания, полковник в отставке, Гребенкин Владимир Степанович. И сразу в массах шевеление и некоторая суета произошли. А потом все моржи четко, словно орудийный расчет, забежали в избушку и стали торопливо порты и шубейки скидывати. Никто не посмел ослушаться полковника. (Следует заметить, что моржи были представлены человеками обеих полов возраста далеко не юношеского. Отроковиц с отроками там было крайне мало. Скажу больше –вовсе не было. Видимо, о здоровье человек начинает радеть где-то после 30-ти!) Гармонист дядя Боря заиграл громче и яростнее прежнего. Страсти накалялись. Девчаты-плясуньи, в одних купальниках выскочили на заснеженный плац. Руками машут, приплясывают. А тут и робяты приспели. Главнокомандующий, тоже в плавках и на босу ногу, выступил с небольшой речью, а потом скомандовал: –В воду, по одному –марш! И только все рванули в воду, а некоторые уже и плюхнулись в прорубь, как раздался ужасный крик: –Стойте! Телевидение идет! –Отставить! –командует Гребенкин. –Становись! Повторили парад для телевидения. А что поделаешь! Надо же вовлекать массы в моржовое движение. В конце концов, моржи с криками и радостным смехом ушли в долгожданную, родную стихию. Поплавали, поплескались, порезвились, словно дети малые, и снова –в избушку. Греться! И было в этой мистерии что-то светлое, священное и языческое. –Хреновее всего, когда в воду входишь и из воды выходишь. А в воде не так хреново, –пыхтя цигаркой, квалифицированно объяснил мне стоящий рядом мужик с торчащими из под зимней шапочки щегольскими бачками тореадора. –А вы, товарищ –морж? –поинтересовался я. –Не… Мужики рассказывали, –ответил тореадор, выпуская сизый дым в морозное пространство. –А вот это я сейчас проверю, когда хреновее всего! –вслух сказал я себе твердо и пошел в сарай-раздевалку. Скажу честно, как не следствии: я –ужасный мерзун! По зимней жизни хожу в шапке-ушанке с опущенными ушами, а по квартире в толстых шерстяных носках, любовно и основательно связанных бабушкой. А тут вдруг решил на отчаянность пойти. Споро скидываю исподники, а в голове –одни зазорные слова от стужи. Руками верчу, приседаю, туловом вихляю. Все равно - знобит. –Значит так, –инструктировал меня по дороге в прорубь Гребенкин, –С головой не нырять. Окунулся –и сразу на берег –растираться сухим полотенцем! Ноги сразу в тепло! Сердечко как, Не барахлит? Вася! Полезай с ним! Подстрахуй! –А тестикулы не застужу? –тревожно спрашиваю его уже перед самой водой. –Наоборот! Все болезни сразу уйдут! И тогда я с ревом раненого в афедрон вепря бросаюсь в прозрачную воду. И в ту же секунду небывалый восторг меня охватывает. В тело впиваются тысячи иголок. Срамные места сжимаются в утлый комок, а тусклое небо, словно сотканное из серых овчин, становится вдруг ясным, будто бы Вечность обнажило предо мной своей непостижимое лоно, и хмурый лик дня, обезображенный досель обидой и тоской, предстал предо мной во всей своей солнечной красе. –Ну, полно вам! Перестаньте! –тревожно кричали мне с берега обеспокоенные моржи. –Вылазьте скорее! Вылазь, паря, я сказал! А мне уже как-то и не хотелось вылазить! Как-то уже хорошо мне стало. И лишь только первобытный страх за тестикулы заставил меня покинуть водную стихию. Братушки-моржи в избушке меня растерли ширинкой расшитой. И я тут же вбился в робу за 45 секунд, словно обезумевший прапорщик. Мне было хорошо. Потом мы сидели в избушке и обменивались гордыми и свободными идеями. Моржи баяли, что к ним в секции зимнего плавания приходили люди с полным комплектом недугов: с запором, грыжей, с потницей, с перхотью и педикулезом, с маразмом и диареей, с псориазом и деменцией, агнозией, дизурией, пневмотораксом и даже вирилизмом. А после полугода занятий зимним плаванием становились здоровыми и полноценными людьми! Один мужик вообще без левой руки пришел, так она у него выросла, даже длиннее чем правая! Да еще сразу в боксерской перчатке! И скажу вам честно, целительное воздействие закаливания я почувствовал сразу. У меня прошла амнезия: я вспомнил, что пора на работу идти. Гармонист дядя Боря на прощание дал мне свою визитку и сказал: –Звони! Россию будем возрождать!
Комментарии
Всего 1, показаны с 1 по 1
Татьяна[10.01.2011, 20:32]
С чего начать"моржевание", холода не боюсь, единственный недуг – варикоз, который врачи на рекомендуют застуживать. Как с Вами созвониться, форма одежды, какие приносить тапочки?
