Оглавление

Глава 6 - Митька

    Он приходит ко мне раз в неделю. Сегодня как раз - родительский день, о чем я совершенно забыл… А вообще Митька постоянно живет со своей мамой. Моей первой женой. Дай ей Бог здоровья! Это я говорю совершенно искренне, потому что у моего сына такой же отвратительный характер, как и у меня. И жить с ним (так же как и со мной) не всем под силу. Вот оттого-то со мной и никто до сих пор не живет. А только встречается и дружит! Слово-то какое хорошее - дружит!

    - Здравствуй, сынок! - сказал я как-то вяло неубедительно и уныло. Я сегодня не в педагогическом настроении. Вообще-то мы с ним дружны. А что нам ссориться. За те пару часов в неделю, что мы общаемся мы не успеваем поссориться. Да и ни к чему это нам. Я пока что ему нужен. - Привет! - буркнул сын. Он не называет меня "папой". Он никак меня не называет. Для меня у него нет названия. Принципиально. Потому что я его по мнению света, по мнению толпы - бросил. Кинул! В сущности, конечно, так оно есть. Но признаваться в этом себе или кому бы то либо как-то не очень приятно. Гораздо удобнее говорить себе, что не сложилось, что такая судьба -злодейка. Но одно становится очевидно, что в любом случае, ничто не мешало мне уделять своему ребенку чуть-чуть больше внимания. И вот сейчас он стоит передо мной, худой, нескладный, ершистый, с большими оттопыренными ушами, с малиновым ирокезом на голове…

    - Ну, проходи! - пригласил я его. Он внимательно, из под лобья, искоса, испытующе оглядывает Сару. Не по мальчишески похотливо блестят его глаза.

    - Сын мой! - представил я его Саре. -Митька!

    - Большой мальчик! - оценила Сара.

    - Да уж и не мальчик поди… - предположил я.

    - Да у них это сейчас быстро…

    - Как там мать? - спрашиваю я из вежливости. Хотя мне абсолютно неинтересно, как там его мать.

    - Пьет! - отвечает сын лаконично. Дело в том, что моя бывшая жена как-то однажды не очень удачно упала, сломала себе обе ноги, и теперь сидит инвалидом, изнывая от безделья и безысходности, ну и потихонечку как бы спивается. Но самое ужасное в этой истории то, что я, вместо того, чтобы сочувствовать и переживать, злорадствую в глубине души, потому что не могу избавиться до сих пор от гнетущей, испепеляющей, изнурительной и совершенно ненужной неприязни, хотя прошло около пятнадцати лет с тех пор как мы расстались. Я уверен, в том, что она спивается, напрямую виновата моя отрицательная энергетика, моя обида и отвращение. Но сделать с собой ничего не могу.

    - Как учишься? - задаю я вопрос, который, как мне кажется наиболее подходит для родительских отношений. Самое, что называется - то!

    - Отвратительно. - отвечает сын и в смущении начинает кушать банан. Да я это и без него знаю. Но мое влияние на него весьма условно. Я не могу от него требовать, поскольку виноват перед ним. А журить я не умею, да и не хочу.

    - А на голове у тебя - что?

    - Прическа! - отвечает он смутясь.

    - Сейчас так уже не носят! - деликатно замечаю я.

    - Ты безнадежно устарел. - парирует сын. У него свое мнение, и мой авторитет не в состоянии его поколебать.

    - Поди, денег надо? - спрашиваю я утвердительно, чтобы нарушить неловкое молчание, хоть чем-то заполнить паузу. Хочу дать ему откупные и взять отгул.

    - Надо! - соглашается сын, оценив обстановку. Вообще-то он молодец - не хапуга. Всегда сдержан в своих желаниях.

    - Надеюсь не на оружие и наркотики?

    - На девочек!

    - Ну это - ладно! На девочек - можно! Лишь бы не на мальчиков…

Взгляд его многозначительно останавливается на бутылке хереса.

    - А ты видел, чтобы я пил? - спрашиваю я его. - Это для гостей!

    Я каждый раз при наших встречах пытаюсь убедить его в том, что алкоголь и наркотики, страшная и непоправимая заразная болезнь, и что избежать ее можно лишь полностью отказавшись от них. Сам я несколько раз лечился от алкогольной зависимости, но все бесполезно. Пью по прежнему. Окончательно спиться мне не дает моя постоянная занятость и напряженный график работы. Я просто вынужден время от времени быть трезвым. Но при нем я не пью!

    - А я ничего! - отвечает сын благодушно и жадно поглощает банан…

    - То-то же… - Я выделяю ему пару сотенных.

    - Добавить бы надо, хозяин… - замечает он, пытаясь вымогать деньги остроумно. У него это получается. Я стараясь скрыть печаль, добавляю ему еще пару бумажек.

    - Ну, я пошел? - спрашивает он.

    - Ну, ступай! - отвечаю я. - Бананов возьми с собой!

    - А! - он, с набитым ртом дожевывая очередной банан, машет рукой.

    - И это… Маму слушайся!

    - О! Непременно! - отвечает он, сделав страшное выражение на и без того непривлекательном лице, и скрывается за дверью вихляющейся независимой походкой.

далее